САННИКОВ Александр
У нашей семьи есть фамильная книга, которая начинается с 1840 г. и по сей день, в ней есть воспоминания о службе в Чагане моего отца, САННИКОВА Валентина Андреевича. Может кому-нибудь будет интересно, как старшее поколение все воспринимало.
*
Санников Валентин Андреевич
После окончания Высшего военно-инженерного авиационного училища в г. Рига в назначении был выбор, я попросился на должность инженера корабля на стратегический бомбардировщик ТУ-95.
Уехал в июле 1956 г. в г. Узин.
Политическая обстановка была плохая, холодная война, есть атомная бомба, а довезти и сбросить ее на Америку было не на чем. Для этого срочно изготовили этот самолет, срочно готовили летчиков. Все очень срочно.
Работали без выходных. О распорядке дня разговоров просто не было. Сырой, не доведенный до ума самолет и его оборудование, масса отказов. При запуске двигателей взрывались турбостартеры, осколки летели как на войне. Ресурс двигателей был первоначально 25 часов, а самолет мог с одной заправкой летать более 12 часов.
Летчики допускали грубые ошибки, особенно при посадке, когда лопались все восемь колес. Доставалось и летчикам и техникам. Что характерно — особенно не роптали, понимали, что это нужно. Тогда мы свято верили в справедливость нашего дела.
В конце 1958 г. полк перевели под Семипалатинск. Военный городок на берегу Иртыша. Вылетали в пасмурную сырую погоду, мокрые самолетные чехлы загрузили в фюзеляж, а на аэродроме посадки нас встретил мороз под 20 градусов и снег. Чехлы превратились в ком льда.
Аэродром — посадочная полоса и километрах в двух — двухэтажные дома-казармы. Ни обогреться, ни уборных. Ночевали в казармах — в одном помещении 50-60 человек.
*
Постепенно стали обживать аэродром, поставили сборные теплушки, буржуйки… Начались полеты. В военном городке военные строители строили жилые дома. Сначала квартиры давали летному составу — перед полетом нужен отдых, потом инженерно-техническому.
*
Получили комнату только в 1959 г. в конце года. Комната в трехкомнатной квартире, на кухне — три хозяйки. Жили дружно, и продолжали дружить, когда разъехались по отдельным квартирам.
Службу я начинал инженером корабля. В подчинении пять техников, шесть механиков-солдат. Самолет очень большой, размах крыльев 50 метров, длина 48, фюзеляж 2,5 метра в диаметре. Четыре двигателя, на каждом двигателе два винта с четырьмя лопастями. Эту махину нужно расчехлить перед полетом, подогреть двигатели, заправить керосином. После полета дозаправить, зачехлить и устранить неисправности, возникшие в полете.
*
Особенно трудно зимой. Однажды объявили тревогу при -52 градуса. Много было обмороженных. Деться некуда — служба. Экипаж состоял из восьми человек, еще было четыре кислородных точки, куда подсаживали техников для обслуги на другом аэродроме подскока (Тикси, Анадырь).
Кроме того при Хрущеве в 110-120 км дальше нас был полигон по испытанию атомного оружия. Атомные бомбы были и на нашем аэродроме, их обслуживала спец. часть.
Макеты их подвешивали на наши самолеты в качестве тренировки. На полигоне — взрывали настоящие и в нашу бытность атомные взрывы были наземные, это потом стали взрывать только под землей. Нас предупреждали о времени взрыва. Все работы прекращались, а домашние выходили из домов. Мы залезали на самолет и смотрели в сторону полигона. Видна была вспышка, засекали время, потом приходил звук. По подсчетам получалось порядка 120 км. Дрожала волнами земля, содрогались здания, тряслась мебель и посуда.
Радиоактивное облако плыло по ветру. На самолетах устанавливали спец. датчики, которые фиксировали прохождение самолета через это облако. После чего самолет надо было обмывать. Для этого была спецтехника и спец. часть.
Во время летней пурги, когда поднимались тучи песка, а ветер дул со стороны полигона, приборы дозиметра трещали вовсю. Какие-то мы дозы получали, только их никто не замерял. Помню только, что один летчик умер от белокровия…. Жены пытались организованно возмущаться. Им ответили: кто хочет уезжайте, пожалуйста, на Восток можно. Некоторые уезжали, а у кого были связи, те смылись.
*****
Такую нашу довольно однообразную жизнь украшал Иртыш. Я приобрел лодку с мотором и мы выходные поводили на реке…
Ставили перемет на реке в определенном месте, он стоял все лето, подымал я его якорем. В воскресенье я перевозил нашу компанию на остров, варили уху, немного выпивали.
*
В то время Иртыш еще был многоводен, рыбы водилось много, да и КАКАЯ рыба — осетр, стерлядь, нельма, язь…. Уха получилась отменная.
*
В то время у нас сложилась хорошая, дружная компания. (Пилипенко, Семочкины, Логвиненко, Дубровские). Собирались, если не на острове, то у кого-нибудь дома, выпивали, пели, танцевали. Не пропускали кино.
*******
Продвигался по службе успешно. Инженер корабля, инженер отряда, инженер эскадрильи, заместитель полка по инженерно-авиационной службе. Окончил службу старшим инженером дивизии по ракетной технике. Своевременно получал очередные звания, демобилизовался подполковником, как только исполнилось 25 лет службы.
В 1977 г. приехал в Ригу на постоянное место жительства.
*
В статье использованы фотографии (и частично комментарии тоже) из альбома Александра Овчинникова.