main

Браслав. Любовь и комары

БРАСЛАВСКИЕ ОЗЕРА. КОМАРЫ И ЛЮБОВЬ.

Или анатомия любви «па-беларусску». О несостоявшемся. 

Место действия – Белоруссия. (Минск, Браслав).

Время действия – начало восьмидесятых прошлого столетия.

….Какое-то подобие «любви» у меня в студенческие годы все же было…

На Браславских озерах, куда я ездила по путевке от института. Стоила она, кажется , 9 рублей плюс бесплатная доставка. Все же в те годы таки БЫЛ коммунизм! Ездила я туда 2 раза – после второго курса и после четвертого. Вот в этот второй раз все и произошло.

«Условий» в нынешнем понимании там не было никаких. Холодные дощатые комнаты с койками на 8 человек, умывальник на улице, туалет где-то в кустах — и ВСЕ. Кормили, правда, неплохо. И в поход пайку выдавали ого-го. В свое первое посещение запомнилось, как мы кормили чаек тушенкой, оставшейся после похода. Тушенки осталось немеряно и мы не знали, куда ее девать…

И вороны… КАК они каркали! И комары… И слепни. (Или оводы?) Их укусы были особенно «болючи» и оставляли багровые припухшие пятна на коже.

И собачий холод и сырость по ночам…

Но мы были молоды и веселы, и для нас все это было неважно. Важными для нас были веселая компания, костер, песни, гитара, вино, земляничные поляны, красные от обилия созревающих ягод, почти мексиканские «страсти»… И какое-то сладкое ощущение ВОЛИ… И пейзаж. Пейзажи там действительно «обалденные».

В общем, в первый раз мне там понравилось, и на исходе четвертого курса после сессии я решила это дело «повторить». «Соблазнив» подругу (одной было-таки скучновато) я направилась на встречу с «дикой» белорусской природой.

Приехав на место и осмотревшись, я тут же наткнулась на знакомого хлопца с соседнего факультета. Мы с ним познакомились еще в «абитуре», стоя в очереди на сдачу документов. Он был откуда-то и Донецка и потому по-украински общителен. Тогда благодаря ему у нас там же в очереди сколотилась небольшая компания, которая распалась сразу же после вступительных экзаменов. Кто-то не поступил, остальные разбежались по своим факультетам.

Все эти годы я Валеру (так его звали) даже не встречала. Но, как ни странно, он меня узнал и «встретил с распростертыми объятьями». Оказалось, что они тут всей группой, отдыхают не то второй срок не то второй год подряд, им тут очень нравится, и они собираются через пару дней в многодневный поход по озерам.

С ходу он предложил нам «присоединиться». «Посторонних» они вообще-то «не берут», но я ему как бы НЕ посторонняя и он «поговорит с ребятами». Подруга сомневалась. Я по прошлому опыту уже знала, что это «здорово», и поэтому быстренько ее уговорила. Смущало только одно – компания не сколачивалась на месте (как в прошлый раз), а нам приходилось «вписываться» в уже сформировавшиеся отношения. «Житейский опыт» подсказывал, что «могут быть проблемы». Если бы я тогда знала, КАКИЕ ….

Но как бы там ни было, посредничество Валеры оказалось успешным и нас «приняли».

Как выяснилось позже, Валера не имел на меня никаких «видов». Он действительно ввел нас в «свой круг» из чисто дружеского участия – как хороших знакомых.

Компания была смешанная (девочки-мальчики) и дружная. Я им искренне по-хорошему позавидовала. Группа, где училась я, не отличалась особой сплоченностью – возможно потому, что там были в основном минчане – каждый со своим шлейфом «домашних» интересов. Здесь же народ подобрался в основном приезжий, а значит, не обременный ВНЕстуденческими делами.

Нас они приняли без особого энтузиазма, но и без враждебности.

****************************************

Поход был лодочный. Одна байдарка и несколько лодок разных мастей.

Меня сперва посадили на единственную байдарку вместе с местным инструктором — белявым молодым парнем. Причина была проста — я единственная имела дело с байдарками еще в прошлый свой приезд и поэтому кое-как умела управляться с двухлопастным веслом. На байдарке, конечно, здорово – можно плыть по узким мелким протокам, где ветви береговых деревьев склоняются прямо тебе на голову, а поверхность воды находится так близко перед глазами, что можно рассмотреть дно. Разница между байдарочным и лодочными ощущениями примерно та же, как, наверное, между вертолетом и парапланом. Вертолет тебя везет по небу, а на параплане ты по этому небу САМ летишь…

Это счастье длилось два дня. Потом меня «изгнали» на лодку. Я не «поладила» с инструктором. В том плане, что когда вечером он «ломанулся» ночевать к нам в палатку – под предлогом, что ему «негде спать», его не пустили. Моя подруга Оля решительно «восстала» против такого «вторжения». Казалось, она была «в ужасе». Я злорадно молчала в углу. Весь день инструктор на меня посматривал с «нездоровым интересом» и перспектива получить его на ночь «под бок» не радовала. Свой брат студент – это что-то одно, а у инструкторов могут быть СВОИ понятия о том, что ПРИНЯТО делать в палатке… К тому же мне в нем нравилась только байдарка…

Все-таки хорошо иметь УМНЫХ подруг… 

В первый же вечер у нас было что-то вроде праздника Ивана Купала. Тем более, что время было как раз подходящее — не то конец июня, не то начало июля. А может и не праздновали мы его. Но с каких-то пирожков девочки стали плести венки – себе и ребятам. И мы с подругой, естественно, тоже. Цветами белорусская природа небогата (во всяком случае, в ТОМ месте) и венки плелись в основном из каких-то трав. Потом со смехом одевались на голову и дурашливо демонстрировались друг другу. Кто первый начал эту забаву — даже не помню, не исключено, что и я — у меня в то время было такое «хобби» – оказавшись «на природе», плести венки, (если было из чего) и одевать их «на кого ни попадя» (из знакомых, разумеется, иначе бы меня забрали в психушку:)). Но «забава» народу понравилась.

«А мне – сплети венок!» «И мне!»….И мне…

 

И вот в какой-то момент подошел ОН. Звали его Андрей. Я обратила на него внимание еще днем – он тоже на меня  типа «посматривал». Но не с «нездоровым» (как инструктор), а с каким-то «пытливым» интересом. Как будто пытался разглядеть во мне что-то такое, чего я сама про себя не знала. Взгляд этот меня как-то не смущал, тем более, что играть в «гляделки» времени особо и не было. Кажется, днем мы даже успели перекинуться несколькими словами.

Ему я тоже одела на голову венок. И мы случайно сошлись взглядами. И вот ТУТ…

Нет, «фанфары» НЕ зазвучали – для этого было слишком рано. Но произошло что-то ТАКОЕ… Мы смотрели друг другу в глаза и ВСЕ ПОНИМАЛИ.

Причем ЧТО мы понимали, я не знаю. Но окружающий нас лес и вообще все вокруг вдруг стало каким-то нереальным. Были только он и я – вернее, наши глаза. Которые жили «сами по себе». И вели СВОЙ разговор – без слов. В режиме «реального времени» все это длилось, наверное, не больше минуты. И минута эта НЕ показалась мне вечностью. Но это был ТАКАЯ минута…

Наверное, белорусский Лесной Бог скучал на той полянке и вот, наконец, ему представилась возможность «подразвлечься». Бог наверняка НЕ знал, что есть такое понятие -«стрелы Амура» и действовал «по-свойски». То есть «ПА-БЕЛАРУССКУ».

Потому что в следующую минуту мы опустили глаза и молча разошлись – каждый по своим делам.

**********************************************

На следующий день я еще «кайфовала» в байдарке. Но инструктор явно присматривал себе новую кандидатуру. К вечеру он ее нашел. На стоянке произошла какая-то перетрубация, и с нами третьей в палатке оказалась девочка из «основной» группы. Звали ее Света.

Инструктор нашел ночлег у ее «товарки», а я наутро оказалась в лодке типа «ял» или что-то вроде того. Впрочем, это меня как-то НЕ расстроило.

Потому что пересадили меня в лодку, где находился Андрей.

Самое интересное, что со мной никто ничего не «согласовывал». Меня просто как бы «поставили» перед фактом. Как было с ним — не знаю. Те мелкие знаки внимания, которые мы с ним друг другу оказывали еще в мой «байдарочный» период, как мне казалось, для посторонних НЕ должны были быть заметны. Да это даже собственно и «знаками внимания» назвать было трудно. Ну, встретились в очередной раз взглядами. Ну, помог поднять рюкзак, подал руку… Как всем. Ничего особенного. Мы даже особо с ним не разговаривали. Так, несколько слов «по ходу». И все.

Возможно, опять вмешался тот самый лесной белорусский Лесной Бог… А может, все было гораздо проще. Как показывает жизнь — обычно ЭТО носится в воздухе и гораздо более заметно ОКРУЖАЮЩИМ, чем самим «действующим лицам». Или Андрей таки вслух «проявил интерес» … Потому что накануне вечером та самая Света, которую к нам «подселили», в «светской беседе» о том о сем почему-то «невзначай» спросила: «А как тебе Андрей?»

Собственно, мы как бы «обсуждали» ВСЕХ «членов общества». Я почти никого не знала, и она давала «краткие характеристики» участников похода. Кого как зовут, кто чем занимается… Про Андрея я НЕ спрашивала. Я тогда даже не знала, как его зовут. Поэтому вполне искренне спросила: «Какой Андрей?» Она удивилась. «Как какой? Ну, помнишь, веночки плели…» Я «вспомнила».

Я пожала плечами. «Не знаю…» Я действительно НЕ знала. То, что произошло в момент «увенчания», не имело названия и никакой характеристике не поддавалось. Как можно охарактеризовать мыльный пузырь? Он (пузырь) прекрасен в минуту его создания. Но вообще-то его НЕТ. И нет «физических доказательств» того, что он вообще был.

Но Света не унималась. Именно Андрею она дала подробную, но не слишком «лестную» характеристику. «Красивый парень, правда? Но знаешь – он ПЬЕТ. И характер… Девчонки за ним умирают, но я бы не стала…» В общем, что-то в этом роде. Из ее слов я только поняла, что он ей вообще-то нравится, но вот если бы он был ДРУГИМ….

Я молча кивала головой. Собственно говоря, мне в тот момент не было дела до того, пьет он или нет и кто там за ним «умирает». Мне вообще до него «как личности» не было дела. Я не думала в тот момент о нем как об «объекте для долгосрочной связи» — чего, видимо, опасалась Света. Меня гораздо больше волновали СОБСТВЕННЫЕ ощущения. Потому что ТАКОГО у меня еще не было.

Не знаю, как объяснить. Когда прыгаешь с парашюта, или летишь на лыжах с горы – ты тоже испытываешь «незабываемые ощущения». И хочешь испытать их еще и еще раз – пока не устанешь. Или пока не надоест. Но тебе даже в голову не приходит попытаться «зафиксировать» это состояние «стационарно». По тому что, во-первых, это просто невозможно. Во-вторых, если ТАКОЕ все же каким-то чудом произойдет, то ты просто умрешь. Сердце не выдержит.

Ну вот примерно так. Я находилась в состоянии парашютиста, совершившего «первый прыжок». И еще не понимала, насколько это «хорошо» и стоит ли «повторять».

А она мне тут про какое-то «пьет»… А может, он ей действительно НАСТОЛЬКО нравился, что она «не могла не поделиться»…

Впрочем, как выяснилось позже, примерно так оно и было.

Это я к тому, что все же «кто-то что-то заметил», хотя ни он и ни я не могли еще это выразить даже словами. Но, кроме Светы, никто в «это дело» больше не лез – во всяком случае явно. Слишком ЭТО было эфемерно – чуть дунь – и нет его…

*******************************************************

А поход между тем продолжался. Описывать его подробно нету смысла. В походах плохо не бывает – это известная истина. Как бы поход не прошел, ПОСТвпечатление всегда одно – ЭТО БЫЛО ЗДОРОВО! Хотя «развлечения» почти всегда примерно одни и те же.

*********************************************************

Это действительно было весело, пьяно и здорово. Днем мы без перерыва куда-то плыли по многочисленным озерам и протокам, по пути любуясь «сумасшедшими» пейзажами. Останавливались на земляничных полянах, где объедались красными спелыми ягодами. Загорали. Ловили рыбу, которую потом потрошили на берегу и варили из нее что-то вроде ухи.

Страшно донимали кровососущие. От них можно было как-то спастись только на воде, поэтому «дневками» мы не злоупотребляли. По вечерам разводили огромный костер. После ужина подолгу сидели у этого костра. Травили анекдоты, смеялись, пели песни под гитару. И пили водку. НЕ пить там было невозможно – ночи на севере Белоруссии даже летом сырые и холодные. Поэтому, наверное, и «опьяневших до одури» среди нас не наблюдалось – несмотря на огромное количество поглощаемого спиртного. Промозглый климат быстро «отрезвлял».

С погодой нам вообще-то повезло – днем было даже жарко. Но с наступлением вечера приходилось одевать на себя ВСЕ, что было под рукой. И все равно в палатке было холодно. И душно одновременно. И комары. МНОГО комаров. Гораздо «уютнее» было у костра. Народ там «тусовался» до утра – одни уходили, другие приходили… я уходила только под утро. Вообще спала я в эти дни где-то по три часа – на сон было жалко тратить время.

Отношения с Андреем продолжались «в том же духе». Внешне (как мне казалось) мы ничем себя не проявляли. Разве что он все время как бы невзначай оказывался где-то «рядом» — причем исключительно «по делу». Нам иногда даже поручали что-то сделать «на двоих», во время которых мы вели разговоры «ни о чем». Но вообще мы, не сговариваясь, демонстрировали полный «автоном» друг от друга. Только я постоянно «на физическом уровне» ощущала его внимание к своей особе. Иногда мне казалось, что “подспудно” он меня “изучал” – как изучает ученый редкий биологический вид. И то, что он во мне “открывал”, ему, похоже  явно нравилось — уж не знаю почему.  Красавицей тогда себя очень сильно не считала, да «комплексов» было хоть отбавляй — в том числе и абсолютной неполноценности…

Я тоже в свою очередь “вела исследования” – той “астральной связи”, что между нами возникла на той полянке. И очень  похоже было,  что  она никуда НЕ исчезла. Более- того – она все больше “укреплялась”. Но по своей природной недоверчивости я  по-прежнему «сомневалась», стартельно  прислушиваясь к совершенно новым для себя ощущениям.

Взгляды становились все «выразительнее». Наши глаза вели «свой» разговор, совершенно независимый от окружающей обстановки. И мы по-прежнему «ВСЕ  ПОНИМАЛИ» — только я тогда не знала, ЧТО именно….

Лесной Бог продолжал «развлекаться».

*************************************************

Музыкальная часть вечерних посиделок у костра очень сильно напоминала нынешний «Грушевский фестиваль». Пели песни и играли на гитаре (причем очень неплохо) очень многие из ребят. Еще с прошлого похода я страстно полюбила этот «бардовский стиль» и готова была слушать бесконечно. Андрей тоже неплохо играл на гитаре. Еще лучше, чем играл, он пел песни Высоцкого. Ни до, ни после я не слышала более лучшего исполнения песен Высоцкого даже среди профессиональных певцов. Он пел (не «исполнял», а именно ПЕЛ) их ПО-СВОЕМУ, безо всяких натужных хрипов и  подражательства. И от этого они становились совсем ДРУГИМИ песнями. Ни «лучшими», ни «худшими», ни «как» у Высоцкого, а просто – другими. ЕГО, Андрея, песнями.

***************************************************************

В конце концов мы все же как-то «приручились» друг к другу. И отношения стали вполне «свойскими». Он уже «запросто» садился рядом со мной у костра, и народ с «пониманием» уступал ему место. В «текущих делах» и на предмет «оказания помощи» он тоже отдавал мне «приоритет» — и это молчаливо признавалось окружающими «за должное». Временами мы даже весело «трепались» – безо всяких намеков на классическое «ухаживание». Отношений мы не выясняли вообще. Все «развивалось» как бы само собой – без лишних слов и объяснений. В моих глазах он вел себя «как мужчина» — казалось, что он был «сильнее» и «знал» гораздо больше. Он действительно вел себя по отношению ко мне …не покровительственно, а ну как в связке самолетов – ведущий-ведомый. Ну то есть «ведомый» идет как бы САМ, но направляет его «куда следует» ведущий. Я была «ведомым» и мне это страшно нравилось.

Как ни странно, с девчонками наши отношения (которых «как бы не было») НЕ обсуждались (хотя обычно бывает наоборот). Сама я об этом не заговаривала. Оля по природе своей была достаточно деликатна, а Света (которая к тому времени уже тоже стала нам чем-то вроде подруги) до поры молчала.

ДО ПОРЫ…

**********************************************

Под конец похода погода испортилась. Стало холодно, пошел мелкий моросящий дождь.

Это был предпоследний вечер перед завершением нашей лодочной эпопеи. После ужина народ почти весь расползся по палаткам, и только мы с Олей молча сидели у костра. С Олей хорошо было молчать. Это была типичная белорусская «Алеся» — симпатичная девушка с пышной копной пепельных волос и печальными глазами. Эти ее роскошные НАТУРАЛЬНЫЕ пепельные волосы я заметила еще во время вступительных экзаменов — на сочинении по русскому. Она училась на нашем потоке и была откуда-то из Орши. Наверное, только там, на «периферии» еще и сохранились каким-то чудом такие «беларуски».

К нам подошел Андрей с приятелем. «Девчонки, у нас палатка протекает – невозможно спать. Двое пошли к ребятам, а нам некуда. Можно к вам?» К нам было «можно». Но надо было согласовать это дело со Светой. Мы заглянули в палатку и объяснили ситуацию. Света заволновалась. «Ну, пусть идут. А где они лягут?» «По бокам» « А кто где?».

Вопрос ИМЕЛ значение. С одного боку обычно спала я, с другого Света. Оля располагалась посередине.

Мы с Олей молчали. Самим «распределять», где кто КОНКРЕТНО ляжет, означало окончательно «расконспирироваться», и может быть даже, начать «выяснять отношения». Этого не хотелось никому из нас. Света сама предложила «игровой» вариант. «А давайте МОЛЧАТЬ – как получится, так и получится».

Тут следует немного пояснить. В палатке было темно, и если ребятам было “все равно» , у Светы появлялся шанс получить «под бок» именно Андрея. На что она, видимо, и надеялась. О том, ЧТО в результате этого могло БЫ (если НЕ могло) за этим следовать, мы в тот момент как-то не задумывались.  На данном этапе (для нас с Олей во всяком случае) вопрос  действительно решался на чисто утилитарном уровне — ну НЕГДЕ ребятам спать…

И тем не менее. Для меня же вариант получить  под бок именно Андрея  в качестве «лотерейного выигрыша», которому «все равно»  означал только одно – все это время  вся эта «незримая связь» была только моими «ГЛЮКАМИ».  Ну и ладно… В конце концов я вопитывалась в духе реалистического материализма, и теперь неаконец-то все встанет на свои места. И Слава Богу…:(.

В общем, Света оказалась «коварней», чем я предполагала. Я попала в собственную «ловушку» «заговора молчания». Ну то есть мне по логике, тоже должно быть «без разницы«, кто там будет сопеть в сыром спальнике у меня под боком…  С точки зрения   » чистой  альтруистики«…     Но альтруистика альтруистикой, и  тем не менее…

В общем  какой-то «миг откровения» для всех у нас вытанцовывался  с этим «внеплановым вторжением» — — причем самым неожиданным образом  🙂 

Все это, конечно, не «озвучивалось». «Телекинез» в том белорусском лесу работал вполне исправно.

И потому сей  достаточно «драматичный» расклад мы с девчонками в итоге довольно весело обратили в игру-лотерею — а давайте действительно — МОЛЧАТЬ…

«Молчать» не получилось. Нырнув в черноту палатки и не услышав в ответ ни звука, Андрей решительно спросил: «Марина, ты где?» Пришлось себя «обнаружить».

При этом сердце у меня радостно «ухнуло» и провалилось куда-то в глубину грудной клетки. Значит, ему таки НЕ ВСЕ РАВНО!

Как я уже упоминала — несмотря на все проделки Лесного Бога, воспитана я была все-таки на основах материализма. И своим «эфирным» ощущениям не совсем доверяла – как не доверяет чиновник посетителю без документального подтверждения «представленных фактов». В данном случае фактом являлось нечто непонятное и «неосязаемое», но очень захватывающее. А документальным (или «физическим») подтверждением, что оно (это «неосязаемое»)  таки ЕСТЬ – был этот его возглас.

Приятель лег со стороны Светы.

*********************************************

Среди ночи я несколько раз просыпалась от того, что Света, перетянувшись через Олю, водила по мне рукой – проверяла, обнимает меня Андрей или нет. Это я поняла уже после второй или третьей ее «манипуляции» – в первый раз я просто испугалась. Оля не отреагировала никак, а Андрей сердито спросил «Света, ты что, с ума сошла?» Он как-то сразу «вычислил», «что это было».

Света зря волновалась. Андрей меня НЕ обнимал. Взяв в ладони мое лицо, он меня ЦЕЛОВАЛ. Я отвечала ему тем же

БОльшего мы не могли себе позволить через груду спальников и теплой одежды, в тесной компании еще трех человек.

Но целовались мы, как в последний день творенья. Насколько можно было позволить себе целоваться в практически неподвижном и полузапеленутом каждый в свой спальник состоянии, не опасаясь потревожить соседей.

Так, наверное, выражали бы свою любовь сельди в банке, если бы она (любовь) между ними вдруг возникла.

И мы, конечно, по-прежнему не сказали друг другу о своих «чувствах» НИ СЛОВА.

Лесной Бог хохотал.

*******************************************************

Следующий день прошел как в тумане. Я даже не помню, что там было – в тот последний день. Кажется, все как обычно. «Бурная» ночь на наших «дневных» отношениях внешне не отразилась никак. А «оно» и не было нужно. Сам факт его немногословного, но весьма «участливого» постоянного внимания наполнял меня ощущением полного «благолепия». Окружающие (те, кто был «посвящен») нас, кажется, просто молчаливо окончательно «повенчали»

А вечером было «прощанье». Водка, тосты, шутки, песни, даже танцы… Ну как обычно – в ПОСЛЕДНИЙ день подобных мероприятий. Апофеоз бытия, который бывает только раз и ТОЧНО никогда не повторится.

Вокруг костра творился полный кавардак, несмотря на мелкий моросящий дождик. Ко мне подошел Андрей. «У вас в палатке кто-то есть? Мы к вам вещи перенесем». Я кивнула. Это уже НЕ обсуждалось. Андрей нырнул куда-то за пределы видимости. Ко мне подошла Света.

«Чего Андрей хотел?» «Вещи перенести». Света кивнула и тоже куда-то исчезла. А я продолжала «гулять». «Праздник» шел «по нарастающей». Не знаю, знакомо ли  кому  это ощущение, когда душа так рвется наружу, что кажется, что УЖЕ вырвалась. Кажется, это называется «гармонией с собой». У меня была полная гармония. И ощущение полного ОДНОМОМЕНТНОГО счастья. Поход прошел великолепно. Все веселы и счастливы (как мне казалось). И самое ГЛАВНОЕ — «неосязаемое», наконец, подтвердилось. Андрей ночью БУДЕТ в палатке. И мы снова будем целоваться… Какая разница, ЧТО потом…

**********************************************

И тут он подошел снова. «Пошли в палатку, посмотрим, как там лучше устроиться». Или повод был каким-то другим – не помню. Потому что смотрел он на меня ТАК… Мы по-прежнему «разговаривали глазами» и «понимали ВСЕ». Только в этот раз я уже ЗНАЛА, ЧТО именно мы понимали.

И Оля, и Света находились у костра и, судя по всему, скоро уходить не собирались.

В ПАЛАТКЕ НИКОГО НЕ БЫЛО.

Он взял меня за руку и повел в темноту.

Я не шла. Я «плыла» над землей. Ну то есть у меня было ТАКОЕ ощущение. Потому что ни ног своих, не себя вообще я не чувствовала. Сразу скажу: у меня не возникло никаких ОСОЗНАННЫХ мыслей о чем-то типа «ЭТОГО». У меня было просто ощущение, что я ВСЯ превратилась в огромное сердце, которое сейчас разорвется. Потому что МОЙ «автоном» кончился.

Лесной Бог перестал «шутить» и заговорил «серьезно».

****************************************

И с размаху брякнул нас о землю.

Потому что палатки НЕ БЫЛО. Ее не было в известном месте. Ее не было нигде поблизости. Ее не было ВООБЩЕ.

Первым опомнился Андрей. Быстрым шагом он направился к костру и подошел к Светлане.

«СВЕТА, ТЫ сняла палатку?» Она не отпиралась. «Да, Я! Я ВСЕ видела! И ПОНЯЛА…»

ЧТО  она «видела и поняла», мне было непонятно. В общем разгуляе никто ни на кого не обращал внимания (как мне казалось), к тому же мы НИКАК себя в ЭТОМ плане вроде бы не проявили.

Еще более дико и непонятно мне было, КАК  могла хрупкая девушка ОДНА в темноте снять это тяжеленное брезентовое и довольно сложное (для меня) сооружение и куда-то уволочь его вместе со всем, что там находилось. Даже «по инструкции» его полагалось как устанавливать, так и снимать ВДВОЕМ. 

Для тех кто не знает — тогдашние палатки были не то, что нынешние, и подчас, чтобы установить их (тем более многоместные) требовалось целое искусство. Не говоря уж о том, НАСКОЛЬКО они были тяжелее… 

Андрей не стал с ней «объясняться». Он как-то очень пристально посмотрел на нее, потом отвернулся, и молча повел меня в ближайшую палатку. Там кто-то был.

«Ребята, Света сняла нашу палатку, можно расположиться у вас?» Ребята растерянно кивнули. Больше они не успели ничего сказать – ворвалась сама Света. Она схватила меня за руку и начала вытаскивать наружу с каким-то сдавленным не то криком, не то стоном: «Мне надо тебе что-то сказать!».

Кто-то попытался ее от меня «оторвать»: «Света, ты что!» Она укусила его до крови. Убежала в лес. Кто-то погнался за ней и через какое-то время принес ее назад – на руках. Она к тому времени, кажется, успокоилась. Вот не помню – принимал ли во всем этом участие сам Андрей или нет. Кажется, все-таки принимал.

Я все это время сидела в палатке у ребят в полном остолбенении. И они меня тоже успокаивали. Оля моя тоже была, кажется, где-то рядом. Потом Оле нашли ночлег, и она ушла.

*******************************************************

Надо отдать должное ребятам — никаких «матюгов» или злословий с их стороны в адрес Светы НЕ было. Было впечатление, что они отнеслись к ней даже участливо – включая Андрея. Ну как к «больному» человеку. Видимо, они все-таки знали «что-то такое», чего не знала я. И что касалось только ИХ  ВНУТРЕННИХ отношений.

В этом- то и состоит разница между ВНОВЬ образованной и УСТОЯВШЕЙСЯ компанией, в которую ты волей обстоятельств вынужден «вписаться».

В первом случае историю и порядок взаимоотношений во многом формируешь САМ. Во втором – получаешь все это в готовом виде. И от того, КАК ты это примешь, во многом зависит, как примут самого тебя.

Меня здесь приняли вроде неплохо. Но объяснять «в деталях», что здесь происходит, никто не собирался. В ответ на мои расспросы ребята отвечали что-то вроде «С ней это бывает – не обращай внимания!» Но «не обращать внимание» как-то не получалось.

************************************************

Как только Андрей вернулся в палатку и подсел ко мне, все началось «по новой». Свету опять «увели». И тут он решительно взял какие-то спальники и сказал мне «Пошли!». И я пошла. Как я уже упоминала, мой «автоном» в ту ночь отсутствовал начисто.

Когда мы вышли из палатки, к нам тут же из темноты метнулась какая-то тень. Это была Света. Кажется, она нас все-таки караулила. Мы молча побежали. Она гналась за нами – кажется, тоже молча.

Это было ЧТО-ТО – как мы неслись по «мокрому дикому лесу», перепрыгивая через какие-то кочки и проваливаясь в бурелом, а за нами гналась разъяренная фурия в лице этой Светы. Впрочем, может не такая уж она была и «разъяренная». Может, она действительно желала мне «добра», зная об этом Андрее что-то такое, чего НЕ знала я. Потому что сама я НЕ бежала. Бежал Андрей, увлекая меня за собой. А я в тот момент полностью «подчинилась» ему и вообще уже ничего не соображала.

Убегали мы по все правилам «партизанско-индейского искусства», резко меня на ходу направление и приседая временами, прячась от «противника» за кусты.

Собственно мы бежали даже не затем, чтобы «сделать ЭТО», чего видимо, Света боялась «больше всего на свете». Про ЭТО уже, кажется, даже мысли не было. Нам просто НАДО было, наконец, просто побыть ВДВОЕМ. Чтобы хоть как-то осознать, что же все-таки с нами происходит. И мы ОБА это понимали. Тогда мы еще понимали друг друга без слов. «Шмякнув нас оземь», Лесной Бог, тем не менее, СОХРАНИЛ за нами эту способность.

**************************************************8

Наконец мы «оторвались от преследования» и, тяжело дыша, уселись на каком-то сильно травянистом склоне. Спальники мы подложили «под себя».

Ночь уже подкатывалась к концу. Над сырой травой поднимался туман, окончательно превращая «мокрый дикий лес» в кащееву чащобу. Черные силуэты деревьев недобро просматривались в серой мгле. Ноги мои были мокры «по уши». И все остальное тоже. И вообще меня трясло – не то от холода, не то от возбуждения. Не то от того и другого вместе.

Андрей обнял меня и прижал к себе. Меня затрясло еще больше. Пережитое было настолько «не по правилам», что требовалось время, чтобы все это переварить.

Лесной Бог, кажется, «перестарался».

********************************************************

Интересна цветовая гамма, в которую спустя столько лет окрашена эта история в моей памяти. Вечер «увенчания» был зеленым и синим. В походных ДНЯХ – преобладает ярко-голубой цвет – возможно из-за «глади озер», по которым мы все время перемещались. Посиделки у костра окрашены в рыже-красный в обрамлении черных силуэтов.

А ТО «подутро» имело аж три цвета – мрачно-черный (деревья), серебристо-серый(туман) и темно(почти черно)- зеленый с серебристым от росы оттенком – та высокая трава, где мы находились…

Мы немного посидели. Слегка успокоившись, я все же попыталась выяснить, «чего это она ТАК». Вывод напрашивался один – у них «что-то было». Или «собиралось быть», а я помешала. Андрей заверял, что «не было и не собиралось». Впрочем, мне и до того было в общем-то все равно, а теперь   уже и совсем неважно. Как бы там ни было, Света своего ДОБИЛАСЬ.

Все-таки белорусский лес — не Крым. «Заниматься любовью» в холодном сыром тумане среди густой и мокрой травы, рискуя при этом подхватить ревматизм на всю оставшуюся жизнь, охоты не было никакой.

Причем, думаю, что не только мне, но и ему тоже.

К тому же не было никаких гарантий, что Света нас НЕ найдет в самый неподходящий момент.

И еще меня по-прежнему трясло.

Комаров, правда, не было. Я НЕ ПОМНЮ в ту ночь про комаров. В лесу стояла почти мертвая зловещая тишина. Наверное, для комаров было слишком сыро. Или этот Лесной Бог, за неимением лучшего, позаботился хотя бы об этом.

********************************************8

И все-таки мы были ВДВОЕМ. Этого Света так и не смогла у нас отнять. Мы были единым целым и частью этого мокрого дикого белорусского леса одновременно. Мы САМИ были этим лесом. Так, наверное, ощущали себя древние «прабелорусы» в своих непроходимых чащах. А «проходить» никуда  и не надо было. ЗАЧЕМ? Когда и так хорошо… 🙂

Андрей обнимал меня, пытаясь хоть как-то согреть. Я, сжавшись в комочек у него на коленях, тряслась где-то уровне его груди. И мне действительно было ХОРОШО.

О «любви» мы по-прежнему ничего не говорили. Мы по-прежнему понимали друг друга где-то на «астральном» уровне, а словами можно было только все испортить.

Лесной Бог затаился в своей чащобе, внимательно за нами наблюдая из темноты.

Посидев немного,  мы встали и, обнявшись, побрели назад.

******************************************************************

Возвращение на базу произошло безо всяких эксцессов. Утром никто как бы и не вспоминал о бурных перипетиях прошедшей ночи. Только теперь остальные девчонки из «основной группы» посматривали на меня с неподдельным интересом. Они, видимо, не понимали, что их красавец-Андрей все-таки во мне «нашел». И вообще чего (или кого) ради ночью был ТАКОЙ сыр-бор.

Андрей вел себя по отношению ко мне с «подчеркнутым вниманием». А со Светой мы общались «как ни в чем не бывало» — насколько это было возможно. Отношений мы с ней не выясняли. Впрочем, тот же Андрей (да и другие тоже) как-то ненавязчиво «пресекали» все Светины попытки остаться со мной один на один (даже если они и были). А «на людях» мы с ней вели себя вполне «прилично».

Собственно, на Свету я зла не держала. Во-первых, «разрушить» она в ТУ ночь ничего так и НЕ смогла. («Разрушение произошло гораздо позже и она не имела к этому процессу никакого отношения) Во-вторых, это было потрясающее «приключение», ни на что не похожее. Впоследствии я при случае рассказывала со смехом, как она «спасла мне  честь» в белорусском лесу.

В третьих, как ни крути, она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО спасла мне «честь». За это я ей была где-то даже благодарна – понятие «девичьей чести» в те времена  еще прочно сидело в моей голове. А в ту летнюю ночь «помутнения разума» моя честь реально «висела на волоске»:).

Зато сейчас, оглядываясь назад, я думаю – а зачем она вообще нужна – эта «честь», если ее не с кем даже толком «потерять»….:) Тем более что чем дольше ее «хранишь», тем больше шансов, что со временем сие «достоинство» плавно перейдет в «недостаток»…:). (Но с дочкой своими соображениями я НЕ делюсь )

Ну и, наконец —  в четвертых – она меня поразила своей отчаянной решительностью. Я бы ТАК не смогла. Когда, уже спустя несколько лет, я примерно таким же образом (хотя и далеко не так «экспрессивно») попыталась «побороться за СВОЕ счастье», то моя гордость при этом ТАК страдала… Наверно, именно поэтому у меня все получилось настолько неловко и неуклюже, что мне ДО СИХ ПОР за себя стыдно. Впрочем, как и у Светы, моя тогдашняя «борьба» закончилась ничем.

На базе после того похода времени оставалось только чтобы привести себя в порядок да провести «отвальную». Точнее – день да ночь.

«Отвальную» решили сделать вечером в лесу у костра.

*****************************************************************

Весь день я Андрея не видела, да было и не до него – надо было ДЕЙСТВИТЕЛЬНО привести себя в порядок после столь длительного и бурного пребывания «на природе» и собрать вещи.

Вечером после ужина все собрались на поляне недалеко от турбазы. Андрея не было. Потом он появился, но вел себя как-то странно. Как будто меня «не видел». Собственно, мы и до этого на людях не слишком «докучали» друг другу, но там между нами постоянно была та самая «незримая СВЯЗЬ» – и я ее ЧУВСТВОВАЛА. Теперь же я не чувствовала ничего —  и меня это тревожило.

Похоже, «юрисдикция» Лесного Бога НЕ распространялась на окрестности турбазы…

А веселье разгоралось…. Но мне уже было как-то не до веселья. «Под шумок» ко мне подсела Света. Самое смешное, что в окружении массы народу мы реально остались, наконец, «наедине».

Мы молча смотрели на огонь.

«Ну, ты как?», — спросила она.

Я пожала плечами. «Нормально».

«Видишь – ту девочку? Андрей с ней встречался до…»

Я не видела никакую КОНКРЕТНУЮ девочку – на фоне костра темными пятнами мелькали танцующие силуэты. И потом мне было все равно, с кем Андрей встречался «до…», и уж тем более КАК выглядит ТА девочка… Поэтому в ответ я только равнодушно сказала что-то вроде «Угм».

У меня была «проблема» поважнее. Что-то уходило, и причем навсегда. И остановить это, похоже, было невозможно.

Не получив с моей стороны никакой особой реакции, Света продолжила: «И еще знаешь, он…»

ОН выскочил из ниоткуда, как черт из коробочки. Схватил меня за руку и потащил куда-то в сторону. Но в ЭТОТ раз мой «автоном» уже работал исправно, и поэтому через какое-то время я резко остановилась.

«Ты куда меня тянешь?» «Ты что, хочешь, чтобы  Света подожгла лес?» «ЧТО же ты ей ТАКОГО сделал?»

«Сказал же тебе – НИЧЕГО!». Андрей тяжело дышал. Я посмотрела ему в глаза. Как тогда, в «вечер увенчанья». И не увидела НИЧЕГО. Его глаза были пусты. И темны.

«Волшебства» больше не было. И я уже не понимала его на «астральном уровне». «Немой разговор» закончился.

И Лесной Бог уже ничем не мог нам помочь. Он (Бог) остался ТАМ — на своей полянке.

**************************************************

А Андрей просто был отчаянно ПЬЯН. Возможно, поэтому и не подходил ко мне возле костра. И «связь» не работала по той же причине…

Кажется, его даже шатало. Но разговаривал он вполне внятно. И даже что-то на тему «отношений». Чего мы НИ РАЗУ не делали в походе. Там НЕ надо было выяснять никаких «отношений» — все и так было ясно — без слов.

А сейчас он вел себя со мной так, как будто уже ВСЕ БЫЛО. Мы как-то умудрились «проскочить» в какой-то временнОй дыре все развитие, становление, и расцвет этих самых «отношений». И впереди оставалось только нечто совсем уж обыденное. И оно (это «обыденное») отнюдь не обещало быть «приятным».

Возможно, он действительно для себя уже что-то «решил». Но я не понимала, ЧТО. Лесной Бог молчал, и я видела перед собой только подвыпившего малознакомого парня, который пытается «качать права» на мой счет.

******************************************************

Когда он успел так «надраться», было даже непонятно. Вроде с момента ужина прошло не так много времени… А может, он и не ужинал вовсе… И к тому же – в походе ВСЕ пили, в том числе и он, но НИ РАЗУ за все время я не видела его даже в состоянии «легкого» перебора. ЧТО  же произошло?

Сразу вспомнились все Светины характеристики. А может, она была права?

Мы вернулись к костру. И опять, как обычно, «на людях», стали соблюдать «полный нейтралитет». Только это уже был «НЕ ТОТ нейтралитет». Мы уже не были «единым целым». Я с кем-то танцевала, он с кем-то «чокался…»

Когда все закончилось, ко мне подошел один из его приятелей. «Андрей тебя зовет».

Я подошла. К тому времени, он, кажется, почти протрезвел. В его глазах опять мелькнуло что-то «ТАКОЕ»… И погасло.

«Пошли, зайдем ко мне». «Куда?» «В комнату». Мы зашли. Собственно, это была комната, где проживали мальчики. На те самые 8 мест, что и у девочек. Свет не горел. Кое-кто уже спал, пару коек пустовало. Мы присели на свободную.

Я тогда ничего не знала о «простоте отношений» в «продвинутой» студенческой «тусовке». А он, видимо, был с этим хорошо знаком. Поэтому присутствие посторонних его никак не смущало.

Поцелуи уже не были «страстными», как тогда, в палатке. Они были скорее «техничными», как начальная составляющая сложного производственного процесса. Который во что бы то ни стало должен «успешно завершиться». А потому все надо делать аккуратно и точно.

Там, в палатке, он целовал МЕНЯ. Здесь ласкал ТРЕНАЖЕР. Который можно было назвать как угодно – Марина, Оля, Света… СВЕТА. Мне вдруг подумалось, что если с ней сговориться и устроить в самый «разгар» подменку, то он даже не заметит.

****************************

…«Ну, чего ты боишься – Светы же здесь нет» … Это прошептал ОН. Я как-то совсем незаметно для себя начала решительно «сопротивляться».

Светы здесь действительно НЕ было. Была пара-тройка знакомых ребят, которые не то спали, не то старательно делали вид, что «спят». И если он этим НЕ смущался, то я вообще не понимала, как ЭТО может произойти ЗДЕСЬ

И потом – НЕ ТАК я себе все это представляла – даже с НИМ…

Для начала я попыталась ему «объяснить». Но взаимопонимание на «астральном уровне» явно закончилось навсегда. А на уровне «аналайзера» он меня действительно НЕ понимал. «Ну и что тут ТАКОГО?»

Я не могла ему объяснить. Ничего ТАКОГО. Просто то хрупкое, что зародилось у нас на той поляне в «день венчанья», ПОГИБАЛО НА ГЛАЗАХ, даже не успев окрепнуть.

И НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ БЫЛО С ЭТИМ СДЕЛАТЬ.

Наконец, он окончательно «обиделся», и я ушла.

Утром мы разъехались.

***************************************************

Вот так у меня в студенчестве и не получилось  «потерять честь» по любви:)

ЭПИЛОГ 

По осени я его как-то встретила в толпе ожидающих какого-то мероприятия студентов. Кажется, подошел он ко мне все-таки САМ – в ответ на мой пристальный взгляд. Мы поговорили о том о сем. Я делала вид, что «бодра и весела». Он смотрел В СТОРОНУ.

Лесной Бог таки сделал свое дело – мы НЕ ХОТЕЛИ встречаться глазами, боясь, видимо, испытать разочарование. Возможно, Андрей ждал какого-то «шага» с моей стороны (у белорусов это есть), но мои дурацкие стереотипы (на предмет того, что «прилично девушке», а что нет) — сидели во мне крепко – несмотря НИ НА ЧТО. Поэтому встреча закончилась ничем, а я довольно долго переживала.

****************

Потом, кажется уже не то зимой, не то ранней весной как-то раз встретила Светлану. С ней мы тоже пообщались – вполне дружески. Насколько я поняла, ее попытки Андрея не то «вернуть», не то «отвоевать» так и окончились ничем. Так что все ее летние «подвиги» оказались зря.

**********************

Последний раз я Андрея видела в студенческом профилактории, именуемом у нас «профилаком», где «гостила» у знакомых. Это было уже весной, в апреле. Я это запомнила потому, что встреча эта совпала с апрельским снегом, который был совершенно ни к чему в это время года. Да и еще при почти «бесснежной» зиме, которая выдалась тогда.

Встреча вызвала примерно те же ощущения, что и снег, и я по этому поводу написала стихотворение, где была строчка

«А снег идет… О Боже : снег – в апреле!

Так где ж ты РАНЬШЕ был – мой белый снег?» …

ну и дальше что-то в этом роде.

Той весной я опять (впервые после школы) начала писать стихи

Ко времени нашей с ним последней встречи я уже в полной мере оценила всю «специфику» пребывания в том «профилаке». Так что, оглядываясь назад, даже начала как-то понимать причину ТАКОГО поведения Андрея «в миру».

*************

ОНИ, как всегда, нагрянули всей толпой, (то есть группой) к кому-то «в гости». Но без девочек. Мой старый знакомый из Донецка (Валера), с которого все началось, там тоже был.

Ситуация повторилась с почти пунктуальной точностью. Потому что первым я, естественно, увидела Валеру. Который радостно мне сообщил, что «Андрей тоже здесь». На дискотеке мы встретились. Потанцевали. Глазами встречались редко, а когда это происходило – как-то быстро отводили их в сторону. Потому что ТОГО САМОГО в глазах у нас уже не было.

Но мы даже самим себе (я, во всяком случае) очень не хотели в этом признаваться.

А может, мы, наоборот, БОЯЛИСЬ, что ОНО снова нагрянет и с этим придется «ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ». ОНО было слишком хрупким для той бесшабашной обстановки.

В районе Жданович (где находился профилакторий) Лесной Бог, видимо, если не был совсем  бессилен, то во всякос случае, слишком слаб для своих «игр»  

Потом всей компанией пошли куда-то «посидеть». Потом я ушла. Потом Андрей меня опять вызвал через «кого-то». И пригласил «к себе». И при этом он, кажется, опять был «не вполне трезв»… И «к себе» оказалось стандартным профилаковским «нумером», где на трех кроватях кто-то спал, а четвертая была свободна.

ДЛЯ НАС.

Поцелуи его были такими же «техничными» и так же плавно переходили в «производственный процесс», в котором я участвовать отказалась.

Тем более, что понятие «девичьей чести» было тогда для меня еще по-прежнему «актуально»:)

При этом я опять попыталась что-то «объяснить». Закончилось примерно тем же. Ну если не считать его «вымученного»: «Я постараюсь сделать все, чтобы мы не расставались, если только…»… Ну и так далее.

Фраза мне показалась СЛИШКОМ сложной и витиеватой для такого случая. И три заполненные людьми койки по соседству она НИКАК  не перевешивала:)

И я ушла.

Он НЕ удерживал.

Больше мы не виделись.

Вот и все.

 

 

 

 

Опубликовать в Одноклассники
Понравилась статья? Расскажите друзьям:
Общайтесь со мной:

11 комментариев

11 комментариев на «Браслав. Любовь и комары»

  1. Сергей:

    Еще раз прочитал это интереснейшее повествование… Чем еще могла закончиться эта почти не начавшаяся романтическая история? Давайте придумаем возможные варианты ее развития, не обижая при этом автора — интеллигентную начитанную девочку-студентку. Начали?

  2. Сергей:

    Кроме романтики было еще много водки… Одним глотком больше — вот и романтика бы началась! 🙁

  3. Сергей:

    Ну, для Белоруссии характерна водка на бруньках или зубровка, а не просто водка! 😉
    Действительно, какая уж тут романтика, среди комаров и слепней… самый волнующий момент, а тут комары облепили или слепень вцепился… Вот, к примеру, целуешься… и отмахиваешься — партнер еще чего не то подумает, примет на свой счет! 🙂

    • Какая «на бруньках» — да еще в начале восьммдесятых! Это ты с Украиной в двухтысячных спутал. А «Зубровака» и в те времена была — «элит-продукт» — НЕ для студентов….И вообще. если читал внимательно — ХОЛОДНО там было — особливо по ночам. И СЫРО. Особенность климата такая, понимашь… Так что распитие спиртных напитков в таких условиях мера скорее вынужденная и к «романтике» как таковой отношения вообще не имеющая… Другое дело — когда в «цивилизации» — там дейс-но… Потому видно оно так и скончалось — каждый стал тем кем он и был изначально. Впрочем кто что видит…

  4. Сергей:

    Так и всю географию выучу! 🙂 Люблю эти приметные точки на карте. Браславские озера — это же на перекрестке Литвы, Беларуси и Латвии… Чуть южнее — Поставы, там военная часть, где служил двоюродный брат моей жены. Его жена от него тогда сбежала, осталась в Минске — не захотела жить в гарнизоне. А когда он перевелся в Москву — вернулась! Наверное, климат, все-таки, там нездоровый — этот брат в гарнизоне с сослуживцами много пили. Вспоминаю свой поход на Селигере. Утром гребли, вечером — привалы, ночевки и … закуски. Ну, за мной-то следила жена, остальные же принимали. Прохладно было. От инструктора по водному туризму в том году ушла жена — постепенно он спивался, ему часто подносили. Весело веселье — тяжело похмелье!

Ваш отзыв на admin